Барак творит историю

Авигдор Эскин

 

Чем бы ни закончились переговоры в Кемп-Дэвиде, Арафат сможет справедливо заявить об историческом прорыве. Впервые за пятьдесят два года существования еврейского государства правительство Израиля признало проблему палестинских беженцев, согласилось на их возвращение в Яффо, Лод, Хайфу и Ашкелон, а также выразило готовность поучаствовать в выплате репараций. Следует оговориться, что пока речь идет только о семидесяти тысячах арабских репатриантов, но – "пришла беда – растворяй ворота".

Срыв переговоров будет означать лишь их временную отсрочку. Можно представить себе, что Барак или Арафат выпросят у Клинтона отсрочки ради разборки со своей паствой. Более того, любое окончательное соглашение не будет окончательным. Помимо всех вопросов, которые останутся на дорассмотрение после создания "Палестины", динамика массового наплыва беженцев в арафатовскую вотчину и их регулярное проникновение в малый Израиль, породят новые проблемы.

Глашатай Барака в Вашингтоне, министр абсорбции Юли Тамир еще в воскресенье заявила о готовности Израиля признать "Палестину" даже в случае срыва переговоров. Опыт прошлого учит, что Бейлин, Тамир и Кац всегда идут впереди Барака, закидывая в прессу его идеи для опробования, которые сам он пока не решается выразить вслух. Сам факт признания "Палестины" новшеством не назовешь. Рабин и Нетаньягу вели к воцарению Арафата в роли президента независимого государства. Разница лишь в том, что перед нашими глазами происходит воплощение в жизнь дела Рабина в исполнении Эхуда Барака.

Историческим и поворотным же является не признание "Палестины" и даже не готовность отдать ей под стольный град части Иерусалима, а приятие резолюции ООН номер 194 о возвращении беженцев. Доселе упорное отрицание права палестинцев на репатриацию в малый Израиль было основой политики всех предшественников Барака. Отныне одна из святейших заповедей израильского государственного обустройства безвозвратно попрана. Если можно принять семьдесят тысяч репатриантов-палестинцев, то почему не согласиться в будущем на сто семьдесят или на семьсот тысяч? Нарушив сам принцип отстаивания права еврейского государства на существование, мы отправляем наш поезд в Освенцим медленным ходом.

Когда-то наши лидеры отказывались признать само существование "палестинского народа". Были арабы, пытавшиеся уничтожить Израиль в 1948 году. Это их агрессия привела к военным действиям, повлекшим за собой бегство сотен тысяч радетелей сброса евреев в море. Более того, в то же время более восьмисот тысяч евреев бежали из арабских стран. Мы были квиты.

"Палестинский народ? Я не слышала о таком", - говорила Гольда Меир. Иронией судьбы, палестинцев признал Менахем Бегин, подписавшийся в том же Кемп-Дэвиде на их право на автономию в 1978 году. Ицхак Шамир не шел вопреки содеянному его предшественниками, но настаивал на том, что представлять интересы палестинцев должна не ООП, а их местные представители. Так было в Мадриде в 1990 году.

Ицхак Рабин признал Арафата, ООП и заложил фундамент "государства Палестина". Соглашения в Осло произвели революцию в сознании израильтян. Освященное прежде неприятие бандформирований Арафата сменилось смиренным приятием его Чечни в спину и в бок. Обреченность и неизбежность пришли не сразу, а утвердились именно за годы правления Нетаньягу. Он вселил в людей такую безысходность, что Бараку просто ничего не оставалось, как победить на выборах и двинуться в сторону исторических вершений. Это ему удалось.

Признав резолюцию ООН 194, мы признаем правоту врага. Впуская даже семь тысяч беженцев в Израиль, мы подписываемся под собственным смертным приговором. Выходит, арабский журналист Дауд Куттаб был прав в своей программной статье, вышедшей в свет на прошлой неделе в Восточном Иерусалиме. Он интерпретирует резолюцию 194 как обязательство Израиля решить вопрос беженцев. Не без иронии он пишет: "Евреи хорошо поймут нас, ведь они говорят о своем праве на возвращение после двух тысяч лет, а мы возвращаемся после пятидесяти лет".

Признание ответственности за бегство арабов в 1948 году равнозначно самоубийственному отрицанию собственного права на существование. Ежели Война за независимость и образование государства были несправедливыми акциями империалистической агрессии, то не осталось уже ничего святого. Все дозволено, все продаваемо, все уступаемо. Уступаемо и место премьер-министра государства со столицей в Тель-Авиве. Если дела пойдут так дальше, то Арафат займет этот пост. При условии, что здоровье его не подведет.