Непримиримые

Авигдор Эскин

 

Двадцать восемь лет назад неподалеку от монастыря Латрун, обозреваемого на пути из Тель-Авива в Иерусалим посередине дороги, был заложен фундамент экзотическому корпоративному поселку Неве-Шалом. Монах по имени Бруно Хусер замышлял создание поселения для совместного поселения иудеев, христиан и мусульман. Вместо задумки об идиллии сосуществования верующих на свет вышел Неве-Шалом, заселенный еврейскими и арабскими семьями, приближенными к Коммунистической партии Израиля и ее красно-зеленым приплодам.

С начала восьмидесятых годов поселок стал обретать международную славу как символ любви и гармонии между палестинцами и израильтянами. В 1984 году Неве-Шалом посетил тогдашний президент Хаим Герцог, дабы подчеркнуть свое отвращение к идеям избранного незадолго до этого в Кнессет раввина Меира Кахане. Первый гражданин страны восхвалил от имени всего государства этот островок мирного сожительства двух народов. Герцог выразил надежду, что опыт пионеров-интернационалистов вдохновит и других.

Примеру Неве-Шалом следовать никто не стал, однако наши либералы-мондиалисты любили указывать на поселок как на образчик грядущего соития израильтян с палестинцами в светском демократическом государстве будущего. В поселке открыли даже специальный институт для выработки принципов израильско-палестинской соборности. Зачинатели интернационалистического проекта намеревались показать всему миру на примере отдельно взятого поселка, что светское и демократическое государство на Ближнем Востоке возможно.

О происходящем на самом деле в Неве-Шалом знали немногие. Все посвященные держали язык за зубами, когда начинка переставала соответствовать ширме. Впервые правда о самой жизни в селении интернационалистов просочилась тоненькой струйкой на прошлой неделе. Газета "Хаарец" поведала лишь о нескольких инцидентах внутри поселка. Журналистка Нери Ливне пришла к печальному выводу, исходя из опыта ваятелей светского демократического оазиса: "Когда такое происходит в поселке сорока семей, олицетворявших мирное сосуществование, то мир кажется далеким, как никогда". Пишущая была активисткой в левацких группировках, начиная с середины шестидесятых. Она знает истинную цену миру и мирному сосуществованию.

Три года назад в Ливане погиб уроженец Неве-Шалома Том Китаин. Он был среди десятков жертв аварии боевого вертолета. Боаз Китаин, отец погибшего, хотел увековечить память о сыне обелиском в родном поселке. Но не тут то было! Арабские соседи прямо сказали, что не могут смириться со службой Тома в Ливане. Наиболее чистосердечные добавили, что уроженцу Неве-Шалома нечего делать в боевых частях. Нашлись и еврейские соседи, осудившие мертвого Тома Китаина.

Государство решило почтить память погибшего солдата, предоставив скорбящему отцу право зажечь факел в День независимости Израиля. Это взбесило юродствующих в Арафате еще пуще. Бывший председатель поселка Ахмед Хиджази так выразился по этому поводу: "Мы не готовы к тому, чтобы представитель Неве-Шалома зажигал факел от нашего имени в процессе церемонии, вызывающей у нас антагонизм, ибо это один из способов отрицания прав палестинского народа".

Боаз Китаин говорит о произошедшем с болью и скорбью: "Есть среди нас арабы, стремящиеся выразить свою национальную принадлежность посредством противостояния против евреев".

Вот вам и опыт интернационалистского сожительства по-ближневосточному: прижившиеся арабы доселе считают наш День независимости днем своего траура. В поселке запахло не миром, а кровью. Вот что говорит один из столпов селения, доктор Насер Срур: "Люди здесь считают, что проблемы лучше замалчивать. Проблема в том, что собралось такое количество грязной стирки, которое вынудит сжечь всю прачечную".

Ахмед Хиджази говорит еще более открыто: "В Неве-Шаломе неоднократно покрывали и замалчивали преступления. Я считаю, что преступников надо сдавать в полицию и судить".

Дело в том, что в селении идут интенсивные разборки. Диссидентам звонили уже из "палестинской полиции" в Газе и угрожали. Вместо мирного сосуществования – пороховая бочка. Поэтому даже Нери Ливне отпевает детище монаха из Латруна. Не мира, не перемирия среди непримиримых.